встрѣчаютъ привѣтливыя слова: «Доброе утро». Нынѣшнiй день повидимому долженъ быть выгоденъ для продажи, потому что, какъ гласитъ почта, брилiанты «поднялись» и вслѣдствiе этого весь городъ обрѣтается въ возбужденномъ состоянiи. Но покупщикъ сохраняетъ видъ чисто восточной невозмутимости. Продавецъ подаетъ ему цѣнный камень. Полузакрывъ глаза, онъ смотритъ на него безучастно и, отодвинувъ въ сторону, спрашиваетъ: «сколько мнѣ нужно за него», такимъ образомъ, словно со стороны продавца преступленiе хоть что нибудь требовать за такой камень. Продавецъ назначаетъ цѣну ровно вдвое противъ той, которую считаетъ настоящей. Затѣмъ идетъ старая исторiя торга, чтобы установить наконецъ цѣну. Покупщикъ снова беретъ въ руки брилiантъ, разсматриваетъ его еще внимательнѣе, замѣтивъ какое-то пятнышко или изъянъ, и сравниваетъ его цвѣтъ съ маленькимъ «пробирнымъ» камешкомъ. Затѣмъ онъ кладетъ его на листъ бумаги, чтобы судить о его цвѣтѣ по отраженiю. Сколько преувеличенныхъ разговоровъ объ этомъ пятнышкѣ или изъянцѣ, если таковой есть въ камнѣ, — хотя торговцу отлично извѣстно, что этотъ изъянъ можетъ быть устраненъ нѣсколькими поворотами колеса въ Амстердамѣ. Наконецъ условливаются насчетъ цѣны съ карата; камень взвѣшивается, за него платятъ деньги и промышленникъ удаляется, сознавая, что выручилъ лишь половину дѣйствительной стоимости своего камня, такъ какъ передъ уходомъ улавливаетъ на лицѣ купца выраженiе сдержанной радости, вызванной перспективой барыша въ сто процѣнтовъ. Если брилiантъ — опредѣленнаго оттѣнка и сорта, какъ «Капскiй бѣлый», «bye water», «off color» или «желтый», тогда между экспертами почти нѣтъ повода спорить насчетъ его стоимости, такъ какъ рыночныя цѣны