вала, окаймляющаго ее и называемаго «рифомъ»: передъ нами открывается внизу глубокая пропасть, громадный зiяющiй котелъ овальной формы; съ краю его внизъ ведетъ крутой спускъ на глубину двухсотъ пятидесяти футовъ; отъ одного края копи до другого протяженiе въ тысячу футовъ, около пятой части мили. Если попасть сюда даже прямо изъ шумнаго, суетливаго города, и то въ первую минуту видъ копи способенъ ошеломить и поразить кого угодно.
     «Мало-по-малу вы приходите въ себя и начинаете наблюдать. Вы заговариваете со своимъ сосѣдомъ, но онъ васъ не слышитъ, онъ какъ глухой, до такой степени воздухъ наполненъ гуломъ человѣческихъ голосовъ и визгомъ ведеръ, спускающихся и подымающихся на металлическихъ проволокахъ. Внизу и вокругъ, на краю копи работаетъ до десяти тысячъ человѣкъ. Все это дѣлается на виду у всѣхъ, потому что нѣтъ никакихъ углубленiй подъ землею. Внизу, на глубинѣ, копошатся черные пигмеи (такими они кажутся издали), но не въ отдѣльности, не въ одиночку. Если вглядѣться хорошенько, то видно, что люди работаютъ группами, — каждая группа на отдѣльныхъ размежеванныхъ участкахъ; на нихъ то они роютъ — долбятъ, или снуютъ взадъ и впередъ съ небольшими ведрами, полными земли. Посреди группы стоитъ или сидитъ надсмотрщикъ, иногда самъ хозяинъ.
     «Черезъ всю шахту, колодезь или бассейнъ — не знаю которое изъ этихъ названiй яснѣе всего даетъ представленiе о копи — простираются, подобно паутинѣ, безчисленныя бѣлыя нити, сверкающiя на солнцѣ. Проследивъ одну такую нить, идущую къ самымъ ногамъ нашимъ, мы видимъ, что это глянцевитая проволока, побелѣвшая отъ посѣояннаго употребленiя. Здѣсь наверху, на краю такъ