вѣсомъ около тридцати ратисовъ; а на серединѣ изумрудной цѣпи былъ большой продолговатый аметистъ, въ сорокъ ратисовъ, совершенной красоты. Видѣлъ также онъ необыкновенный яхонтъ самаго живого цвѣта со скважиною внутри, вѣсомъ въ 11 золотниковъ и еще другой, чистой воды и тоже со скважиной, вѣсомъ въ 14 золотниковъ. Также показывали ему и превосходный восточный топазъ Великаго Могола высокой воды; изображенiе его я прилагаю ниже, къ ст. Топазъ. Большая часть драгоцѣнностей Великаго Могола принадлежитъ теперь персидскому шаху.
     Но есть предположенiе, что часть драгоцѣнныхъ камней Могола, хотя сравнительно весьма небольшая, принадлежитъ русскому императорскому двору. Манштейнъ въ своихъ запискахъ разсказываетъ, что въ iюлѣ 1741 года персидскiй посолъ привезъ въ Петербургъ значительное число крупныхъ алмазовъ и другихъ драгоцѣнныхъ камней, которые еще не были огранены, въ подарокъ правительницѣ... И въ рѣчи, произнесенной иъ день аудiенцiи сказалъ, что повелитель его шахъ — Надиръ пожелалъ раздѣлить добычу отъ побѣды надъ Моголомъ съ столь добрымъ союзникомъ, каковъ императоръ Россiи.
     Впрочемъ, все вышесказанное о драгоцѣнныхъ камняхъ покажется еще недостаточно богатымъ, если повѣрить описанiю путешествiя принца Уэльскаго въ Индiи. Газета «Temps» говоритъ, что прибытiе принца въ Калькутту было обставлено, какъ и въ Бомбеѣ, необычайнымъ блескомъ и роскошью. Въ день встрѣчи принца передъ дебаркадеромъ были букеты, не цвѣтовъ — но топазовъ, рубиновъ, сапфировъ, брилiантовъ, жемчуга и изумрудовъ, разбросанныхъ по бархатному, шитому золотомъ, ковру. Все это горѣло, какъ фейерверкъ. На князѣ Реви былъ костюмъ цвѣта мальвы, шитый золотомъ, на князѣ Патiала,