и начинаетъ свою работу, которая описана выше, на 145 страницѣ.
     Если вы наблюдали переходъ небольшого алмаза изъ рукъ въ руки, то черезъ часъ своей работы шлифовщикъ вамъ покажетъ брилiантъ, готовый почти хоть сейчасъ въ оправу; вы долго не будете вѣрить, глядя на чудную игру, что это тотъ самый кусочекъ гумми, который вы видѣли въ четвертомъ этажѣ въ рукахъ у чистильщика.
     Но какъ организована эта промышленность? Чѣмъ гарантированъ заказчикъ, что его камень не будетъ испорченъ? Какъ предупреждается воровство? Этими вопросами засыпалъ я своего проводника, почтеннаго израэлита.
     — Наше ремесло, отвѣтилъ онъ мнѣ, основано только на взаимномъ довѣрiи. Я прихожу къ ювелиру и прошу у него работы; если онъ меня знаетъ, то онъ даетъ мнѣ свои лучшiе камни, если же нѣтъ, то онъ для пробы даетъ мнѣ камень съ изъяномъ. Я употребляю всѣ старанiя, чтобы потеря была меньше, и дѣлаю ему хорошiя розы. Если онъ удовлетворенъ, то дальнѣйшая моя работа обезпечена, если же ему покажется, что камень потерялъ больше, чѣмъ слѣдовало по его соображенiямъ, то этимъ и кончатся мои сношенiя съ нимъ — я ищу новую работу. Кражъ же у насъ никогда не бываетъ: во-первыхъ, мы работаемъ между своими, а въ случаѣ пропажи камня никто изъ фабрики не выпускается до тѣхъ поръ, пока онъ не будетъ отысканъ.
     Къ этому нужно прибавить, что съ ювелиромъ имѣетъ дѣло только одинъ формовщикъ, который уже отъ себя нанимаетъ чистильщика и шлифовщика. Вдвоемъ съ ювелиромъ, формовщикъ — опредѣляютъ форму, цвѣтъ, породу, изъяны камня и приблизительную потерю. Цвѣтъ и порода играютъ огромную роль въ брилiантѣ. Самые лучшiе